ГАВЕЙН МАК АЭДДАН | GAWAIN MAC AEDDAN
странствующий рыцарь, местный герой, чудотворец

Tom Hiddleston

человек (наполовину айре) | 63 года | Эйдин

••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••

Образ персонажа

Совсем еще юноша по  меркам айре, но старик для людей, для которых сменилось уже два поколения с тех пор, как Гавейн родился на свет — незаконнорожденный сын старшего принца Эйдина, Эйдана ан Эльтайна, и айрской женщины, что хотела узнать людей ближе и лучше их понять. Когда ее любимый был убит вместе со всей семьей, она забрала сына в Дал Ангру, подальше от опасности и возможной угрозы, потому что знала, что убийцы и узурпаторы ни перед чем не остановятся, лишь бы выкорчевать корни прежней династии до конца. Не хотела она и того, чтобы ее ребенок стал оружием в руках тех, кто не смирился и все эти годы желал вернуть прошлую династию на трон, но слухи о том, что у прежней княжеской династии остались живые потомки, ходят в Эйдине давно, несмотря на все ее старания. Ибо многие знали, что у старшего принца был сын на стороне, потому что он того не скрывал, и даже представил его придворным в Кайр Лаэде, когда тот появился на свет.
Гавейн объявился в Эйдине уже взрослым, пожелав быть защитником слабых и обездоленных в мире, в котором мало справедливости. Нигде и никогда он не называл своего истинного имени, связывавшего его с павшей династией, видя свое призвание не в том, чтобы носить княжескую корону, а в том, чтобы помогать людям — несмотря на айрское воспитание, Гавейну ближе люди, их тяготы и невзгоды вызывают в нем живой отклик, пусть в глубине души он и знает, что мог бы сделать куда больше, если бы сел на трон и вернул все на круги своя?
Или же нет?
Гавейн полон сомнений на этот счет. Маравины правят жесткой рукой, вызывая недовольство и ропот, и он знает, что раскачать эту лодку было бы легко, объявись тот, чья кровь не разбавлена кровью предателей. Вот только стоит ли это гражданской войны, пролитой крови и смертей в тревожный час перемен, когда страх ползет по дорогам, мертвецы встают из могил,  а эйдинские крепости уже не могут сдержать Погибель Амадии?
Гавейн не может решить. Он просит об ответах богиню Амайю, которую почитает вопреки недовольству матери, и которая наделила его своей рассеивающей мрак силой, но она молчит.

Дополнительная информация

• Все, что хотите добавить от себя

Планы игру, пожелания по сюжетам и игровые табу

• Куда хотите вести персонажа, какие отыгрыши в приоритете, к каким сюжетным веткам хотели бы присоединиться
• Какие темы категорически не играете

Пример поста

Мы тащимся, как подбитые псы, поджавшие хвосты после проигранной драки. А впрочем, мы — они и есть: вымотанные, оглушенные, залитые потом и кровью, отхватили свежих ран, а кто-то из нас и вовсе убит. Я откашливаюсь, едва мы выползаем из затянутой едким туманом зоны, вцепляюсь в рубашку лучшего друга, прося передышки, но почти сразу мы продолжаем путь вперед. Должен признать, что моя голова все еще гудит, и зрение время от времени смазывается. Похоже, у меня и правда сотрясение. Ничего, должно пройти часа за полтора-два, зря девочки за меня беспокоятся, бывало ведь и намного хуже. Расслабиться и позволить кому-то тащить себя не так уж плохо, но я все же стараюсь не слишком сильно налегать на плечо Мэтта, в конце концов, у него сил не больше, чем у простого человека. Хотя он, плут усатый, неплохо подкачался за то время, что мы с ним не общались. Не понимаю, как так получилось, что женился из нас первым все равно я? Ах да, потому что я его использовал. Надеюсь, он не в обиде. А иначе почему еще не бросил меня на полдороги и не приказал тащить свой зад самому? Вот что значит настоящая братская дружба.
Мы чертовски жалко сейчас смотримся со стороны.
Мне кажется, что я могу слышать сейчас только сестру в своей голове. Такое забытое чувство, такое родное, как в старые добрые времена, будто нам снова по семнадцать-двадцать лет, но мне от этого чувства неспокойно. Как минимум потому, что я не могу настроиться на Тишу, и я боюсь за нее. Жаль, я не вижу сейчас ее лица. Как она? По движению ее плеч все вижу, но все равно не могу дотянуться: каждый раз, как пытаюсь сделать это, виски пронзает острая боль, кряхчу и спотыкаюсь, и бедняге Мэтту приходится тащить меня с куда большим усилием.
Я пытаюсь мысленно дотянуться до Роуг, поддержать ее, понять, как она сейчас. Я знаю, что она сильная, и всегда была, словно какая-то супергероиня, привычно взваливающая на свои плечи так много, не любящая своей ношей делиться, а мне ли не знать, как эта ноша тяжела? Нет, я не о трупе Тора сейчас, хотя и о нем тоже. Черт. Сукин сын никогда мне не нравился, и Ро это знает, я и поддержал-то его только чтобы с ней быть рядом, мне в сущности было все равно, кто альфа, лишь бы она была спокойна. Без обид, но Тор — импульсивный, честолюбивый, но несдержанный, и стае доверял еще меньше меня. Постоянно мутил что-то за нашими спинами, не ставя в известность, кажется, даже Тишу — и вот чем это вылилось. В последние дни я и сам готов был его прирезать, но... Он умер слишком в неподходящее время. Я знаю, рано или поздно Ро сама бы взяла над ним верх и забрала себе место альфы по праву, все к этому шло. Но Пенниуорт умер слишком рано. Не думаю, что она готова... А впрочем, я ведь буду рядом. Никакого больше левого альфы, хера с два я склоню свою голову еще раз перед кем-то, кроме нее.
Мы наконец приползаем к бару — ну а куда еще соваться побитой своре неудачников вроде нас? И, конечно, мы тащим труп с собой, потому что никто не предложил другой альтернативы, не бросать же его прямо там, на растерзание толпе. Такого он все-таки не заслужил. Надо же будет потом воздать почести, все дела. А в баре нас уже ждут. Я лично пропустил момент, когда кто-то из наших звонил Сцилле, но рад видеть ее на пороге так же, как рад не видеть лишних глаз случайных посетителей. Ее изумленный взгляд на всех нас, и шокированные возгласы при виде альфы. Да, милая, мы в жопе.
— Что случилось? Шейн?!.. Что, мать вашу, там произош... Это что... Это... Тор? Он мёртв?
— Нет, он просто решил вздремнуть с дыркой в черепе, — звучит из моих уст как не очень внятное бурчание, которое вряд ли кто расслышал, что, может, и к лучшему. Сцилла практически сшибла меня с плеча Мэтта, кинувшись с объятиями, так что я смазанно погладил ее по плечу и по инерции своего головокружения полетел дальше, прямиком к полкам бара, практически падая на стойку. Провожаю двоящимся взглядом Тишу — в голове пробегает проклятие, я не могу ничего помочь, пока она бессильно плачет в объятиях котов. Нет, так не пойдет. Я резко встаю, тут же жалею об этом, но на этот раз справляюсь с головокружением куда лучше, и заторможенно шарю по полкам. Так, где у нас тут виски поприличнее? Все ведь за счет заведения, то есть стаи, то есть заведения. Уверен, Марион не сильно расстроится.
Не факт, что мне станет от алкоголя лучше, но это и не мне. Я, может, немного пришиблен, но соображаю получше многих. И вот, что сейчас нужно делать. Первое: привести в норму девочек и дать им немного времени. Второе: аккуратно подвести всех собравшихся к единственно верному решению. Четвертое... Я забыл, а третье уже было? Окей, ладно, первые сто грамм все-таки для меня.
Случайно смахиваю что-то на пол, и оно бьется на осколки с тошнотворным звоном. Блядь. Кто-нибудь видел другой ста...? а, вот же он. Запах пойла отвратительно бьет по мозгам. Пожалуй, выпью залпом.
— И вот мы здесь... — эхом повторяю я за Мэттом. Я говорю негромко, отчасти из интуитивного нежелания тревожить девочек, отчасти потому, что мне не хочется много шевелить языком и чтобы в ушах еще больше звенело, там и так гулковато. Все всем и без меня обо всем расскажут. Ро говорит что-то, и я, не вслушиваясь, киваю. Что бы она ни сказала, это правильно, и я с ней полностью и бесповоротно согласен.
Пошатываясь, подхожу к котам ближе. Я хочу и не хочу разрывать их объятия с моей женой, поэтому просто мягко беру ее за руку, даю понять, что я рядом, что все наладится, шепчу ей, что мы выстоим:
— Эй, Sionnach, все будет хорошо, — Ей нужно отдохнуть. Может, в подсобных комнатах есть место, где она могла бы прилечь? Ро права, Тиа чувствует многое тоньше и глубже нас, на нее слишком многое свалилось. Или вот хотя бы стул же стоит... — Присядь. Мэтт, не тормози, налей им выпить, — как бы недовольно (на самом деле из-за башки) морщусь, глядя на него, чего такой не догадливый? И нет, у меня нет в руках бутылки. А та, что все-таки есть, это для Ро. И вообще, пройти дайте. Я переваливаюсь на другую сторону стойки и подхожу к сестре, за километр чуя ее мрачное настроение. Выглядит она сейчас ничем не лучше Тора, а Тор выглядит как недоделанный гуляш. Я убираю ее руки от ее лица и буквально сую ей в них бутылку — может не благодарить.
Ро говорит дельные вещи. Еще она говорит, что без альфы мы беззащитны.
— Не городи ерунды. У нас есть альфа.
Ты.
Возможно, еще слишком рано, но она поймет. Я нахожу опору в виде того самого стола, на котором лежит тело Тора, облокачиваюсь на него и смотрю в усталые глаза Ро. Ей прекрасно известно все, что я думаю по этому поводу. Хватит с нас дилетантов, хватит временно исполняющих обязанности и мрущих как мухи. Мы с ней были рождены для этого. И я знаю, что я уже порядком налажал, чтобы претендовать на что-то, я не боец, да и не хочу такой ответственности. Но она — она заслуживала этого с самого начала. И даже сейчас пытается поддержать порядок в стае, взять все под контроль, даже сейчас она мыслит здраво. Она отлично справится. Никто не справится лучше нее.
— Думаю, никто здесь не станет спорить, что Роуг — лучшая кандидатура, чтобы возглавить стаю, — я впервые за вечер повышаю голос, чтобы слышали все собравшиеся. Да, я считаю, что мы можем обсудить это узким кругом, прежде чем выдвигать это предложение на совет. И даже скрывать не буду свою пристрастность. А еще я знаю, что скажет Ро: "ты же не хотел вообще никакую стаю". Мы могли бы уйти прямо сейчас, воспользовавшись новой неразберихой. Но мы не можем. В частности, потому, что не может она. Ро не оставит всех этих беспризорных щенков вот так, она уже берет их под крыло, и кто я, чтобы отрицать очевидное? Она — альфа, до самого кончика ее хвоста.
— И ты права, сестренка, надо оповестить всех. Я обзвоню, кого смогу, не волнуйся. А Ривера... — вот черт, у этой старой перечницы вообще есть телефон? Как ни крути, она — уважаемая волчица и все еще глава рода основателей стаи, без ее одобрения никак нельзя, — ...я что-нибудь придумаю. Но ты ей всегда нравилась, — известная ложь, но я подмигиваю. Да Ро очаровашка, ее нельзя не любить. И я бы хоть прямо сейчас поехал за Риверой, но боюсь, меня никто не пустит в моем состоянии.